Звёздный смех - Наталья Тимофеева

Звёздный смех

стихи, пародии, сказка хромого кузнеца

Наталья Тимофеева

© Наталья Тимофеева, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От любви до любви, от молитвы до пагубных слов,

От небес до земли, от чужбины до милого дома

Мы метались, мы шли, мы летели, мы саднили вкровь

Свои души, ничуть не боясь ни небесного грома,

Ни суждений людских, ни наветов, ни стали лихой,

Ни того, что забудут, не примут, как избранных, где-то,

Оттого, что по жизни своей мы всего повидали с лихвой,

А ещё потому, что Господь наш был самым Великим Поэтом!

Звёздный смех

Звёздный смех

Густился ночными тенями могучий орех,Вились светляки серебристыми блёстками света…Коснулся щеки моей звёздный таинственный смех, —Меня уносила в пучину галактик планета.

И было мне так несказанно в тот миг хорошо,Как будто бы волей судьбы я, не чувствуя боли,К волшебному дару приникла погибшей душой,И не было лет, не щадивших мой разум дотоле.

Как будто бы эта, желанная мне, тишина,Что мною в блужданьях по миру бывала искома,Дала мне себя ощутить дуновением снаВдали от невзгод и вдали от родимого дома.

От воли чужой не осталось в ту ночь ни следа,Лишь запахи трав щекотали мне ноздри полынно…И сердцу хотелось прощения, и навсегдаОстался в душе звёздный смех, отвучавший недлинно.

«В вуали облаков запуталась луна…»

В вуали облаков запуталась луна,Нежнее сна её заветное молчанье.Из серебра лучей ткёт саван мне она —Великой пустоты нездешнее созданье.

Мне с ней на разговор короткие часыОтводит ночь, скупясь и о полётах грезя,В просторах темноты. Сиятельной росыРазбрасывая сеть, туман к ней в душу лезет.

Скользит крыло совы и бреет тишинуСвистящей нотой фа, задевшей ветер спящий…И все мы, как один, ныряем в глубинуВселенной, навсегда уйдя от смерти вящей.

«Обмелело, выгорело небо…»

Обмелело, выгорело небо,Стал седым воздушный окоём.Зачерствела почва коркой хлеба,Так давно не ласкана дождём.Жар лежит слоёным одеялом,Преют роз поникших лепестки,Солнца свет воинствующим жаломСтарит трав взошедшие ростки.Жадно ждёт прохлады тень денная,Под орехом полдничая мгой…Мотыльков цикориевых стаяСинеоко нежничает… зной…Ласточки кричат, свистят, щебечут,Ловят одуревших сонных мух,Их птенцам по очереди мечутВ клювы желторотые. ПетухНе щадит соседский злого горла, —Голосит под лай пустой собакНевообразимо-звонким горномИ не успокоится никак!

Цареубийство

Их каждый день расстреливать ведутВ глухой подвал Ипатьевского дома….Их жизнь сто лет у вечности крадут,От раза к разу путаясь знакомоВ том, было отреченье или нет,Распутина склоняя отглагольно,Ведь в золоте предавших эполетКровь растворилась царская «невольно».Эй, сколько вас, гадателей судеб,Слагателей несвязных разумений?Нелёгок ваш непропечённый хлеб,Забывчив строй давнишних откровений.Но, заглянув за грани бытияВ колодец тьмы, расщедрившейся светом,Вы можете стать зрячими, и яОсенена единственным ответом, —Смывать позор цареубийства с рукПридётся долго, больно и кроваво,А выстрелов подвальных долгий звукСмешался с плачем проданной Державы.Творить добро учиться – тяжкий труд,Вот, где таится подвиг отреченья.Себя забыть во имя… Только блудСловесный стал синонимом творенья.Все борзописцы лгут в угоду лжи,Придуманною жизнью упиваясь,Не поминая: правда – это жизнь,А ложь – есть смерть. Пойдём и мы, преставясь,К престолу мира, что рождён Творцом,Рассказывать, оправдываться, плакать,Стоять, стеная, пред Его лицом,Жалея душ кривых мирскую слякоть…В неверии уже гнездится ложь,А в байках про царя её несчётно.И каждый лжец на Каина похож,Кичащегося чьей-то подноготной.Что знаем мы? Расстреляна семья.Царица, царь, наследник и девицыНам никому, живущим, не родня,Но все мы знаем их родные лица.Кто благороден, рта не покривит,Не посмеётся, над бедой куражась,А перекрестит лоб и умолитПростить убийц за их поступок вражий.И только тот, кто от рожденья глуп,Слюною брызгать вновь начнёт знакомо…Их каждый день расстреливать ведутВ глухой подвал Ипатьевского дома….

«Кулачиха»

Своих детей оплакивала тихо,Не в силах с ложа смертного привстать,Ослепшая от горя «кулачиха»,Моей бабули старенькая мать.Их ровно шесть загибло за Уралом,Куда сослали, да ещё один —На Курской, Павлик, как орёл, летал он,Да сбили немцы… Из её сединСтрах века, обращённый в маску муки,Смотрел на мир незряче и не зло,И ложку не удерживали руки,И горе слёзной каплею ползлоПо сморщенной щеке её прозрачно,Да волосы пружинками вились…Отмыто тело ото вши барачной,Но в душу думы намертво впились.Муж помер раньше, мужики ранимей,И то сказать, достались СоловкиЕму в судьбу от Родины родимой,А ей лишь Котлас. Сроки великиДля тех, кто жил, давясь краюхой чёрствойИ укрываясь дырью на дыре…ГУЛАГ среди страны – лесистый остров,Там слишком многим сталось умереть,Но им двоим везло, – любовь спасала.Она свою «пятёру» отбыла,А муж бежал, зима не доконала, —Его следы метелью замела.Обобраны, поруганы, забытыСвоей страной, распяты не врагом,Как жили у разбитого корытаМои родные? Чёрным сапогомИ трубкой дымной у рябого носаТридцатый год запомнился не всем?Неужто нету кровопийцам сноса,И внуки их других не знают тем,Как клясть «врагов», ни за понюх попавшихПод красный молох? Проклятая кровьУ палачей, невинных расстрелявших,Да вот беда, плодятся вновь и вновь!Я слышала от них неоднократно,Мол, всех за дело гнали в лагеря,И пусть поймут они меня превратно,Но их самих не проклинаю я.Воздастся им, как предкам их кровавым,Что преступили Божеский закон.Они все ищут почестей и славы,И о себе разносят медный звон,Но Вседержитель ждёт заветной жатвы,Он Сам отделит зёрна от плевелИ наградит весь род их многократноПо сумме их не Божьих, страшных дел…А я всё вижу скрюченные пальцыТрудяги старой, выжившей тогда,Лежащей подле печки в нашем зальце,Как общая Российская беда…А после гроб стоял с её мощамиВсё в том же зальце прямо на столе,И пахло поминальными блинами,И было непонятно, странно мне:Шли люди в дом и кланялись прабабке,Их лица были скорбны… Треск свечиИ зеркало под тонкой чёрной тряпкой,И дождь небесной музыкой стучит, —Так будничны у смерти междометья,Мы все уйдём однажды, кто куда.Бесчестье дела – много хуже смерти,Бесчестье слова – общая беда.Воспоминанья бродят, в сердце таяИ наполняя кровь своим огнём….«Была твоя прабабушка святая»Сказал мне кто-то тем далёким днём…

«Ванилью, горьким шоколадом…»

Ванилью, горьким шоколадомКатальп струится аромат.Могучим, богатырским рядомОни вдоль улицы стоят.В вершинах их резвится ветер,Сбивая хлопотливых пчёлС роскошных праздничных соцветий…А горизонт лилово-зол,Поспешно с чёрных гор сползая,Он тянет тучи громадьё,И в ней, извилисто сияя,Мелькает молнии копьё.Теснит удушье грозовоеЗемли распахнутую грудь,И вот уж небо – обложное, —Гроза прокладывает путьНад перепуганной равниной,И молкнут птичьи голоса,И травы тусклою патинойМой обволакивают сад.И лишь кузнечики отважноСтрочат в пространство звонкий скрип,Да громы катятся протяжноК подножию соседских лип…А я торжественно и чинноСтихии принимаю дар,Держа в руках бокал старинный,Небесный празднуя пожар…

«У полнолуния в плену…»

У полнолуния в пленуНе сплю, глаза в окно таращуНа первобытную луну,Что ровный круг по небу тащит.Смотря с нахальством неземнымВ белёсо-сизом томном взоре,Она туманный сеет дым,В пустом разнежившись просторе.Иллюзий квантовый зрачок,Давнишний эталон лукавства, —Её приветствует сверчокВ объятиях ночного царства.И только я с ней наравнеСебя рассеиваю праздно,Чтоб атом к атому вовнеВ спираль творенья втиснуть связно,Земное сбросив чешуёй,И в свете запредельных истинЛететь за звёздной пеленойОтведать таинств евхаристий…

«Приземлённость – не значит незрячесть…»